Правительство хочет ускорить приватизацию, но на пути стоят неэффективность и плохое управление.
Узбекистан хочет приватизировать три четверти всего, чем владеет государство, к 2025 году. И не только ради денег.
С помощью продажи активов центральноазиатская страна решает проблемы, лежащие в основе многих предприятий, корни которых уходят в советскую эпоху: неэффективность и отсутствие регулирования.
Государство контролирует 3 000 активов в Узбекистане, или 50 процентов экономики страны, по данным Агентства по управлению государственными активами, или Давактив - ведомства, отвечающего за приватизацию в Узбекистане. В США аналогичный показатель составляет 11 процентов. В Японии этот показатель составляет 5 процентов.
«Назначенный человек никогда не будет относиться к бизнесу, как к своему», - объясняет глава Давактив Акмалхон Ортиков. "Если мы не будем развивать частный сектор, то не будет дальнейшего экономического роста. Поэтому мы сознательно идем по пути снижения доли государства в экономике".
В последние пять лет, с тех пор как Шавкат Мирзиёев стал президентом, страна строит рыночную экономику, проводя такие реформы, как либерализация валюты и снижение налогов. Однако в последнее время страна подвергалась критике со стороны инвесторов за слишком медленное выполнение обещаний по приватизации.
Так, в феврале этого года Мирзиёев заявил, что страна ускорит приватизацию, а ответственные чиновники будут оцениваться по количеству проданных ими государственных предприятий.
И это сработало. В последние несколько месяцев активы продавались хорошо, собрав в первой половине этого года $105 млн. по сравнению с $45 млн. за последние три года, по словам Давактив.
"На этот раз, похоже, все по-настоящему - у них есть план", - говорит Дакота Ирвин, руководитель отдела исследований инвестиционного банка Bluestone, специализирующегося на Центральной Азии. "В последние годы было много громких заявлений, которые не подкреплялись делами. Но, начиная с этой зимы, они ускоряют продажу некоторых государственных активов", - говорит он.
Первые продажи включали недвижимость в столице Ташкенте, места отдыха, несколько заводов по производству вина и спирта и, совсем недавно, долю в заводе по розливу кока-колы. Несколько иностранных инвесторов высоко оценили прозрачность и эффективность сделки.
Однако первым крупным предприятием, выставленным на продажу, стал весь Ферганский нефтеперерабатывающий завод, один из трех нефтеперерабатывающих заводов страны.
Для некоторых активов частичный выход на фондовый рынок был перенесен на 2023 год, чтобы дать государству время привести их в соответствие с международными стандартами отчетности и получить международный рейтинг. К ним относятся: золото - и горнодобывающие компании «АГМК» и Навоийский горно-металлургический комбинат; нефтегазодобывающая компания «Узбекнефтегаз», газотранспортный оператор «Узтрансгаз», производитель металлов «Узметкомбинат», авиакомпания Uzbekistan Airways, Национальный банк, Халк Банк и Агробанк.
Бен Годвин, ассоциированный директор консалтинговой компании «Prism Political Risk Management» в Лондоне, не очень уверен в том, что крупные компании можно быстро реформировать. «Я скептически отношусь к тому, что правительство сможет реформировать эти компании до такой степени, что стратегические или портфельные инвесторы будут готовы вложить деньги в них в ближайшей перспективе, что для любого правительства было бы грандиозной задачей», - говорит он.
Остаются «конкретные проблемы с законодательной властью, с системой, с менталитетом», - добавляет Ортиков, который также является бывшим заместителем министра экономики и заместителем губернатора Ферганы и Намангана.
До 2021 года, говорит он, главной проблемой было оценка активов, сейчас - плохое управление. «Мы все знаем, что в постсоветских странах серая экономика. Приватизацией мы переводим серые деньги в легальную экономику», - говорит он, имея в виду закулисные сделки.
Для решения этой проблемы правительство работает над обновлением закона 1994 года об управлении государственной собственностью, чтобы дать больше полномочий членам набсоветов и обеспечить их избрание, а не назначение.
Тимур Ишметов, министр финансов, делает ставку на продажу в основном небольших пакетов акций банков в размере от $3 млн до $5 млн, чтобы показать, что страна готова. «Инвесторы приходят в банки не на короткое время. Они инвестируют на десятилетия. Поэтому если в банковском секторе есть инвесторы, это позитивный сигнал», - говорит он.
Страна хочет продать до восьми банков к 2025 году. Ipoteka - первый в очереди в этом году, и, как ожидается, его приобретет венгерский банк OTP. Стоимость продажи не разглашается.
«Цель здесь не в привлечении денег, а в привлечении качества», - говорит Ишметов, добавляя, что он хочет найти стратегического инвестора из Европы, который мог бы послужить примером, сменив один банк.
Но успех будет зависеть от способности страны привлечь иностранные управленческие таланты. Привлечение менеджеров из-за пределов Узбекистана может привести к прорыву в качестве бизнеса, говорит Ойбек Шайхов, генеральный секретарь Ассоциации экономического сотрудничества Европа-Узбекистан в Брюсселе.
"Этот этап приватизации начался, когда Узбекистан, привлекая менеджеров из-за рубежа, понял, насколько неэффективным было их собственное управление", - говорит он.
